Жених для сестры - Страница 11

Но вскоре она безнадежно отстала. Ее лошадь, почувствовав неуверенность всадницы, закапризничала и постепенно перешла на шаг. Эмили приуныла и потеряла всякую надежду догнать Джеймса. Но он вернулся, как только заметил, что она осталась далеко позади.

— Я не очень сильна в верховой езде, — призналась Эмили и приготовилась к заслуженным упрекам.

Сразу было видно, что Джеймс — отличный наездник. Верховая прогулка для него одно сплошное удовольствие. Вот его-то Эмили и испортила. Однако Джеймс мягко улыбнулся и не выказал ни раздражения, ни неудовольствия.

— Пустяки. Тебе просто нужно немного потренироваться и почувствовать себя единым целым с животным. Тогда оно доверится тебе и станет послушным.

— Я слышала об этом, но думаю, что в моем случае рассчитывать на чудо не приходится.

Вздохнув, Эмили приложила руки ко рту и шепнула, пугливо косясь на вздрагивающие уши лошади:

— Если честно, я ее просто боюсь. — Джеймс посмеялся над ее словами, сочтя их милой шуткой. От проявленной им редкостной доброты и уступчивости сердце Эмили учащенно забилось. Она окинула Джеймса теплым взглядом. Как он хорош! Но она не за тем сюда приехала, чтобы млеть от восторга при виде красивых мужчин. Особенно не стоило таять от синих-синих глаз, напоминающих о бархатном ночном небе. Эмили постаралась выровнять сбившееся дыхание и вежливо улыбнулась спутнику.

Он показал ей, как нужно держаться в седле, и совместная прогулка продолжилась. Только теперь Джеймс сменил галоп на легкую рысь, а затем и вовсе перешел на шаг. Эмили проклинала тот миг, когда согласилась сесть на лошадь, которая больше напоминала ей подпрыгивающую кочку. Будь ее воля, она и на милю к ней не подошла бы!

Однако, казалось, что Джеймс ничуть не возражает против того, что лошади тихо бредут по каменистой дорожке в сторону рощицы, а не мчатся по ней во весь опор. Он с легкостью делал вид, что эта черепашья скорость является пределом его мечтаний. Эмили была ему признательна за такое понимание и неожиданно для себя начала рассказывать о детских годах, которые считала самыми счастливыми в своей жизни.

Она поведала о множестве проделок, устраиваемых ею и Марго в прошлом. Не всегда безобидные шалости могли бы охарактеризовать обеих сестер не с самой лучшей стороны, но Эмили предусмотрительно умолчала о печальных последствиях учиненных ими проказ. Еще она скрыла, что за содеянное вдвоем расплачивалась одна. Марго всегда удавалось выйти сухой из воды благодаря тому счастливому для нее обстоятельству, что сестра мужественно брала общую вину на себя.

Впрочем, Джеймс был достаточно умен и понял то, что осталось недосказанным. Но Эмили этого не заметила. Ей казалось, что она блестяще выполнила поставленную задачу: Марго предстала перед потенциальным женихом милой проказницей. Созданный стараниями Эмили образ живой и непосредственной сестры непременно должен был пленить его воображение.

Тем временем рощица осталась далеко позади. Всадники миновали широкий луг, заросли высоких кустов и вновь оказались на открытом месте. Солнце поднималось все выше. Жаркие лучи напекли голову Эмили, не надевшей шляпу. Она почувствовала легкое головокружение и попросила Джеймса остановиться возле ручейка, неторопливо текущего в тени деревьев между замшелыми белыми камнями.

Он спешился, взял лошадей под уздцы и помог Эмили слезть. Оказавшись привязанными к стволу большого дерева, лошади недовольно зафыркали, но затем принялись пощипывать траву.

Эмили села на землю и вытянула усталые ноги. Она скрестила их в лодыжках и уныло уставилась на носки кожаных сапог. В висках стучало, хотелось пить. Джеймс опустился рядом и с легкой усмешкой спросил:

— Все тело ноет, правда?

Эмили показалось, что он посмеивается над ее неумелостью, и ответила немного резче, чем собиралась:

— Риторический вопрос, Джеймс. На моем лице, вероятно, читаются все перенесенные страдания. И нечего надо мной смеяться!

Она замолчала, стыдясь внезапной горячности, но что было делать? Слово, как известно, не воробей!

— Что ты, Эмили, — искренне удивился Джеймс, слегка озадаченный ее обидчивостью. — Я и не думал подшучивать над тобой. Но ты так забавно вздохнула, когда ощутила под ногами твердую землю вместо постоянно подпрыгивающей лошадиной спины!

Щеки девушки порозовели, она растерянно моргнула.

— Прости, я всегда нервно реагирую на насмешки, вот и не сдержалась… Счастливица Марго! — неожиданно сказала Эмили. — Ей такие подвиги даются легко. Моя младшая сестричка вообще очень талантлива.

— В самом деле? — задумчиво отозвался Джеймс, глядя, как Эмили поворачивается к нему, чтобы привести сколько угодно доводов, подтверждающих се мнение. — И какие же у нее еще есть таланты? Я полагал, что все они мне уже известны.

— Вы слишком мало знакомы, чтобы ты мог делать подобные заявления, — возразила Эмили, прямо-таки горевшая желанием представить Марго в наилучшем свете. — Она красива, умна, прекрасно поет и обладает недюжинным драматическим дарованием. Да что я тебе рассказываю, ты же видел ее в роли Джульетты. Она мне сама рассказывала,

— Честно говоря, ее игра мне не очень понравилась, — признался Джеймс. — Дело вовсе не в том, что я поклонник ее таланта. Просто у Марго особенное лицо. Прелестное сочетание: рыжие волосы и большие зеленые глаза. Я полагал, что более живого и переменчивого женского облика больше никогда не встречу, но ошибался.

Эмили пропустила его последние слова мимо ушей, не пожелав задуматься над тем, а что он, собственно, имел в виду. Гораздо важнее для нее было услышать, что Джеймс не очарован Марго как актрисой. Главный талант сестры в его случае не сработал. Крайне прискорбно! Так что же он ценит в женщинах, кроме привлекательной внешности?